Форум на ОКУЛУС

Маг = 19 = 10

Один = 46 = 10

Аз = 1 + 9 = 10

Уран = 55 = 10

Сознание = 91 = 10

Дружба = 55 = 10

  

Русь = 88 = 16 = 7 - "умом россию не понять..." и "до основанья мир разрушим, а затем" имеется ввиду - нацаионльная черта), 7 - зри в корень

Россия = 115 = 7 как гос-во- огромное, большое, управлять трудно, 7 - чтобы понять - нужно вникнуть

Иисус = 79 = 16 = 7 - взойти на Галгофу, а ради чего? чтоб грехи на себя все взять, а зачем? чтобы смертные поняли - что есть суть?

Сила = 43 = 7 - созидание или разрушение? иногда разрушение бывает созидательным, а иногда созидание бывает разрушительным

Сфинкс = 97 = 16 = 7 закадка для потомков - вот и разгадываем....

  

Таня Ян спасибо, интересно...

  

Феникс_,

взаимно

  

Спасибо, Феникс. Почитаю. Поразбираюсь. Потом скажу СЛОВО. Но все равно спасибо за то, что эта информация появилась!

  

Уран = 62 = 8

Свобода = 62 = 8

Магия = 62 = 8

Смех = 62 = 8

Не даром магию сравнивают с птицей свободы.

Маги говорят о магии как о волшебной таинственной птице, которая на мгновение останавливает свой полёт, чтобы дать человеку надежду и цель, они живут под крылом этой птицы, которую они называют птицей мудрости, птицей свободы, они питают её своей преданностью и безупречностью. Они знают: полёт птицы свободы – это всегда прямая линия, у неё нет возможности сделать круг, нет возможности поворачивать назад и возвращаться, и птица свободы может сделать только две вещи: взять мага с собой или оставить его позади.

К Кастанеда

  

Все это хорошо.И быть приверженцем своего языка.как и патриотом своей страны поощрительно.

Но все же есть,что-то одно,которое должно обьединить все в Едино,как и понятие слова

Зубы должны обохзначать зубы.но никак не половой орган у мужчин по арабски.

Идиот,должен быть Идиотом,но никак не обозначать Новости по Ивриту.

Возможно ключ сидит в Кирилице,так как имеет 33 буквы,но все же Это не означает что подсчет должен быть и правилен от нумерации Алфаваита.Более подходящую и правдоподобную нумерацию кирилицы дал Бедаш.Числовой код Алфавитный по Бедашу приравнивает кирилицу к Магическому.Во всяком случае я пользуюсь его кодами.И они раскрывают туже сущность слова ,как и его числовое равенство с Ивритским.

Все что Феникс дала здесь это уже прошедший этап.И повторение прошлого.Если уже отталкиваться,то лучше от Бедаша.Я повторяюсь,но просто хочу изменить неправильный и повторяюший ход мыслей.Не даром эзотерики решили сделать Полиглот и просчитали все буквы разноязыковых алфавитов.в таблицах видно.ЧТО буква А во всех языках дает число 1

Б-число два.ну и так далее

А в заключении отрывок из статьи на эту тему

КОГДА-ТО МЫ ВСЕ ГОВОРИЛИ НА ОДНОМ ЯЗЫКЕ?

О том, что когда-то существовал один общий язык, мы уже читали – как минимум в Завете. Но верили в это не более, чем в приятную сказку. А, между тем, теоретическими поисками прамирового языка занимались и занимаются многие ученые – среди этой толпы замечены, кстати, и Братья Гримм. Если вы думаете, что процесс доказательства моногенеза (существования одного праязыка) выглядит, как диспут на популярные темы с противниками этой теории – вы очень, очень заблуждаетесь. Это серьезное научное направление, в котором в разное время работало немало талантливых людей. Если праязык существовал, то разговаривали на нем люди около 200000 лет назад. Специальные исследования показали, что анатомические органы, позволяющие человеку разговаривать и использовать язык, появились, по крайней мере, 250 тысяч лет назад, а возможно, и 500 тысяч лет назад – этого человека, в отличие от неспособного к речи неандертальца, называют Homo sapiens sapiens. Ископаемые черепа этого HSS также обладали мозговой асимметрией (левое полушарие больше правого) - как у современных людей. То есть разговаривать HSS мог. Но каким языком он пользовался?

Американские лингвисты подвергли компьютерной обработке данные по всем языкам Земли (исходными были взяты индейские языки), касающихся жизненно важных понятий. Мощный компьютер выдал однозначный ответ: все языки без исключения имеют общий лексический базис. Восстановлением этой общей палеолексики все более активно занимается «глобальная компаративистика» (а ее описанием – «всемирная этимология»).

В 60-е годы прошлого века Моррис Сводеш изобрёл метод глоттохронологии. Он составил 100-словный базовый список, рассчитал, что любой язык утрачивает примерно 14% из этого списка за 1000 лет и вывел формулу, по которой можно узнать время расхождения между двумя современными языками. Оказалось, что при больших временах эта формула работает (надеюсь, вы понимаете, какой труд сокрыт за этим коротким словом «оказалось»). С помощью формулы Сводеша провели расчеты – в какое время единый язык распался на отдельные. Если считать, что в разных языках есть всего одно общее слово, то получается, что праязык распался 30 тысяч лет тому назад. А, если всего полслова – 60 тысяч лет назад. Реконструировать праязык пока не удается, хотя есть слова, которые объединяют большинство языков – это «имя», «север», «зима», «мать», «небо», «лодка». Долгие века люди считали первоначальным языком язык Ноя и его сыновей, у чёрных магов даже якобы хранились книги на «енохианском» языке, но поиски и попытки реконструкции праязыка все еще продолжаются. Между тем, уже на сегодня реконструирован и широко признан праиндоевропейский язык, являющийся предком всех индоевропейских языков.

Можно почитать и другие Интересные статьи

на Сайте Ботинок.

Например "про Вера В Бога и второй потоп не совместимы."

http://www.boti.ru/node/44794

  

Алекс, может порядковый номер буквы в алфавите, как привязка по домам к местожительству космограммы, также важно, для индивидуума? Открывает другой срез. Не поняла, ты что хочешь вспомнить тот первый язык? Или что?

Тот факт, что слова представляют собой лишь символическую форму, обеспечивающую более глубокое понимание, представляет собой одну из самых трудных концепций для любого человека. В попытках сделать человеческий взгляд на мир более утонченным, лингвисты в течение долгих столетий определяли и переопределяли слова языка, добиваясь того, чтобы каждое слово, которым человек пользуется сегодня, имело фиксированные значения в рамках предписанного ему контекста. В результате слова обрели большую важность чем то знание, которое они изначально должны были передавать.

Сегодня образованность человека оценивается по тому, как он говорит, а не по реальному содержанию сказанного. Слова стали более важными, чем само знание, а теория заняла привилегированное положение в жизни человека. Поразительно видеть ту власть слов и влияние человеческой речи, которые свойственны современному взгляду человека на Мир. Говорят, что после любого изреченного слова Вселенная уже никогда не становится прежней, если это так, то еще более справедливо было бы сказать, что с каждым произнесенным словом человеческий взгляд на мир становится все более жестким.

Слова можно использовать без опаски, если отказаться воспринимать их в буквальном значении и не забывать о том, что слова представляют собой лишь символы того знания, которое они скрывают.

На самом деле, единственная ценность слов заключается в том, что они заставляют нас думать шире и глубже, чем прежде. Слова являются инструментами, с помощью которых мы можем помогать другим исследовать неизвестное, и в этом отношении они по праву могут считаться чрезвычайно важными - хотя на этом их значимость и заканчивается. Более того, очень важно помнить, что способность слов раскрывать знание зависит только от опытности слушателя в использовании слов и связана с его пониманием их ценности.

ВОИН НИКОГДА НЕ СОВЕРШАЕТ ОДНОЙ ГЛУПОЙ ОШИБКИ: ОН НЕ СЧИТАЕТ, ЧТО МИР ЯВЛЯЕТСЯ ИМЕННО ТАКИМ, КАКИМ ЕГО ОПИСЫВАЮТ СЛОВА. ВОИН ЖИВЕТ ВЫЗОВОМ, И ДЛЯ НЕГО СЛОВА ЯВЛЯЮТСЯ ЛИШЬ ЕЩЕ ОДНИМ ВЫЗОВОМ, НЕ БОЛЬШЕ И НЕ МЕНЬШЕ

Чтобы распознать вызов, кроющийся в словах, воин должен безупречно вслушиваться в их звучание, в их контекст и, важнее всего, - в то, что они подразумевают. Подлинное содержание слов заключается в том, что они подразумевают, а не в том абсолютном значении, которое они несут по определению. В Целом, воин способен видеть подлинное знание, скрытое в используемых человеком словах, - и не столько в самих словах, сколько в том, что они подразумевают. Чаще всего наиболее глубокое содержание можно извлечь из тех слов, которые говорящий не использовал, то есть из тех вопросов, которых он сознательно или неосознанно избежал.

Упражняясь в чтении между строк и вслушивании в невысказанные сообщения человеческой речи, воин начинает видеть. Следует пояснить, что видение по сути своей не означает чего-то зрительного; скорее, это прямой поток знания, возникающий между говорящим и слушающим и даже между объектом и наблюдателем. Видящие объясняют его в терминах настройки энергетических полей, что вполне правильно с технической точки зрения;

однако видение, начинается с признания воином того, что слова были изобретены только в качестве инструментов общения. Изначально слова были достаточно безвредны, затем они превратились в средства определения приемлемого для обоих собеседников взгляда на мир и, наконец, стали теми орудиями, с помощью которых один человек может добиваться власти над другими, даже над целым народом. Однако ни одного видящего невозможно подавить властью слов, и его чрезвычайно трудно удержать в плену жесткой системы отсчета или взгляда на мир.

Ученый пытается доказать любое положение в соответствии с жесткой системой отсчета и потому приходит к таким результатам, которые показывают правильность или неправильность, истинность или ложность таких положений. Видящий признающий изменяющуюся, подвижную Вселенную, в которой понятие абсолютного значения бессмысленно, пытается найти только применение сил Вселенной, не беспокоясь о том, чтобы объяснять их. Видящий знает, что объяснения достоверны только в пределах выбранной системы отсчета и потому не оказывают никакого влияния на те силы, которые он стремится использовать.

Принципиальная разница между ученым и видящим заключается в их отношении к человеку и миру. Для большинства ученых все неизвестное может быть объяснено на определенной стадии в понятиях жесткой системы отсчета с использованием слов, формул и теорий. В целом, ученые рассматривают человека и мир как нечто фиксированное в рамках системы абсолютных ценностей, даже если эта система понимается ими не до конца. По этой причине человек и мир являются для ученого лишь интеллектуальным упражнением.

В противоположность этому, для видящего человек и мир являются самым поразительным сочетанием постоянно изменяющихся перестановок - удивительным чудом упорядоченности в рамках того, что можно описать только как хаос. И человек, и мир являются для видящего восхитительными загадками, которые, как ему известно, он никогда не сможет в полной мере постичь, поскольку любое понимание основано на жесткой системе отсчета, а калейдоскопические перемещения и перестановки, вызванные непрерывным движением, изменением и текучестью, не подчиняются логическому пониманию.

Ученый видит в словах надежду на возможность свести человека и Вселенную к понятной интеллектуальной формуле. Видящий обнаруживает в словах или, точнее, в том, что они подразумевают, возможность выразить свое восхищение поразительной загадочностью и глубиной человека и Вселенной. Различие ученого и видящего, проявляющееся в результатах их подходов, просто ошеломляет. Ученый ведет человечество к стерильной жизни и всевозрастающей скуке, видящий напоминает человеку о его бескрайнем наследии волшебного существа, живущего в удивительной и непознаваемой Вселенной.

Воин, который является, во-первых, свободным существом, а во-вторых, путешественником и первооткрывателем, всегда ищет скрытый вызов и загадку, которые таятся за буквальным значением слов. В глубине своего сердца он ощущает, чувствует и просто знает, что любое слово несет в себе ключ к разгадке. По этой причине воин уделяет словам самое пристальное внимание, вновь и вновь мысленно повторяет их и обдумывает со всех сторон, пытаясь выявить все возможные смыслы, которые в них заключены. Для воина принять слово в его буквальном значении означает немедленно оказаться в ловушке невежества и скуки - а это является для него бессмыслицей и нелепой тратой времени и энергии.

Все вышесказанное связано со взглядом Толтеков на использование слов. Однако не только Толтеки понимали слова таким образом.

Как и все во Вселенной, сами по себе слова не являются ни хорошими, ни плохими - они лишь отражают наше намерение. При этом слова способны выражать замешательство, скуку и опустошение - или же, напротив, красоту, загадочность и невыразимую истину. Странный парадокс слов заключается в том, что любой язык был рожден разумом человека, однако его корни кроются в человеческом сердце. Это свойственно всем парадоксам: если человеку предстоит ответить на загадку Сфинкса, он использует и разум, и сердце, чтобы миновать смертельную ловушку чудовища.

В целом, человек не очень ценит слова. Сегодня люди всего мира требуют, помимо множества других вещей, свободы слова. Но в то же время они часто отказываются принимать на себя ответственность, налагаемую словами.

Говорить довольно легко, а еще легче говорить с огромной убежденностью. Люди настолько увлекаются собственными или чужими словами, что могут даже позволить себе погибнуть за отдельные высказывания. Человек произносит нечто, что звучит очень хорошо, и сам начинает верить в это - такова власть изреченного слова; по сути своей, оно является обязательством.

Безмолвие, внутреннее и внешнее, представляет собой дверь к подлинному знанию, а виртуозное владение словами, умение как высказаться, так и выслушать, - врата к свободе. Безмолвие и слова являются двумя сторонами одной монеты - общения, - и неизреченное слово часто содержит намного больше, чем произнесенное.

Наконец, следует осознавать, что, используя слова, воин в действительности ищет знания. Получение этих знаний, однако, требует мастерства:

Единственный способ, благодаря которому воин может выработать такое мастерство, заключается в развитии чувства юмора.

Теун Морез - Возвращение Воинов

Свобода = 62 = 8

Магия = 62 = 8

Смех = 62 = 8

Юмор = 80 = 8

Слово, это материализованная мысль и естественно, оно уже никогда не будет тем, чем является мысль. Будет ли оно важнее самой мысли? Всегда есть то, что за словами. Мудрый тот кто читает между строк, а не слова.

  

Алекс, ну пусть мы в матрицу разложили буковки, пусть в алфавит, дальше что?

Будем имена партнёров подбирать по схеме, до трёх или до шести? Допустим, а ещё что?

  

Роза Парацельса - Хорхе Луис Борхес

В лаборатории, расположенной в двух подвальных комнатах, Парацельс молил своего Бога, Бога вообще, Бога всё равно какого, чтобы тот послал ему ученика. Смеркалось. Тусклый огонь камина отбрасывал смутные тени. Сил, чтобы подняться и зажечь железный светильник, не было. Парацельса сморила усталость, и он забыл о своей мольбе. Ночь уже стёрла очертания запылённых колб и сосуда для перегонки, когда в дверь постучали. Полусонный хозяин встал, поднялся по высокой винтовой лестнице и отворил одну из створок. В дом вошёл незнакомец. Он тоже был очень усталым. Парацельс указал ему на скамью; вошедший сел и стал ждать. Некоторое время они молчали.

Первым заговорил учитель.

— Мне знаком и восточный, и западный тип лица, — не без гордости сказал он. — Но твой мне неизвестен. Кто ты и чего ждёшь от меня?

— Моё имя не имеет значения, — ответил вошедший. — Три дня и три ночи я был в пути, прежде чем достиг твоего дома. Я хочу быть твоим учеником. Я взял с собой всё, что у меня есть.

Он снял торбу и вытряхнул её над столом. Монеты были золотые, и их было очень много. Он сделал это правой рукой. Парацельс отошёл, чтобы зажечь светильник. Вернувшись, он увидел, что в левой руке вошедшего была роза. Роза его взволновала.

Он сел поудобнее, скрестил кончики пальцев и произнёс:

— Ты надеешься, что я могу создать камень, способный превращать в золото все природные элементы, и предлагаешь мне золото. Но я ищу не золото, и если тебя интересует золото, ты никогда не будешь моим учеником.

— Золото меня не интересует, — ответил вошедший. — Эти монеты — всего лишь доказательство моей готовности работать. Я хочу, чтобы ты обучил меня Науке. Я хочу рядом с тобой пройти путь, ведущий к Камню.

Парацельс медленно промолвил:

— Путь — это и есть Камень. Место, откуда идёшь, — это и есть Камень. Если ты не понимаешь этих слов, то ты ничего пока не понимаешь. Каждый шаг является целью.

Вошедший смотрел на него с недоверием. Он отчётливо произнёс:

— Значит, цель всё-таки есть?

Парацельс засмеялся.

— Мои хулители, столь же многочисленные, сколь и недалёкие, уверяют, что нет, и называют меня лжецом. У меня на этот счёт иное мнение, однако допускаю, что я и в самом деле обольщаю себя иллюзиями. Мне известно лишь, что есть Дорога.

Наступила тишина, затем вошедший сказал:

— Я готов пройти её вместе с тобой; если понадобится — положить на это годы. Позволь мне одолеть пустыню. Позволь мне хотя бы издали увидеть обетованную землю, если даже мне не суждено на неё ступить. Но прежде чем отправиться в путь, дай мне одно доказательство своего мастерства.

— Когда? — с тревогой произнёс Парацельс.

— Немедленно, — с неожиданной решимостью ответил ученик.

Вначале они говорили на латыни, теперь по-немецки.

Юноша поднял перед собой розу.

— Говорят, что ты можешь, вооружившись своей наукой, сжечь розу и затем возродить её из пепла. Позволь мне быть свидетелем этого чуда. Вот о чём я тебя прошу, и я отдам тебе мою жизнь без остатка.

— Ты слишком доверчив, — сказал учитель. — Я не нуждаюсь в доверчивости. Мне нужна вера.

Вошедший стоял на своём.

— Именно потому, что я недоверчив, я и хочу увидеть воочию исчезновение и возвращение розы к жизни.

Парацельс взял её и, разговаривая, играл ею.

— Ты доверчив, — повторил он. — Ты утверждаешь, что я могу уничтожить её?

— Каждый может её уничтожить, — сказал ученик.

— Ты заблуждаешься. Неужели ты думаешь, что возможен возврат к небытию? Неужели ты думаешь, что Адам в Раю мог уничтожить хотя бы один цветок, хотя бы одну былинку?

— Мы не в Раю, — настойчиво повторил юноша, — здесь, под луной, всё смертно.

Парацельс встал.

— А где же мы тогда? Неужели ты думаешь, что Всевышний мог создать что-то, помимо Рая? Понимаешь ли ты, что Грехопадение — это неспособность осознать, что мы в Раю?

— Роза может сгореть, — упорствовал ученик.

— Однако в камине останется огонь, — сказал Парацельс.

— Стоит тебе бросить эту розу в пламя, как ты убедишься, что она исчезнет, а пепел будет настоящим.

— Я повторяю, что роза бессмертна и что только облик её меняется. Одного моего слова хватило бы, чтобы ты её вновь увидел.

— Одного слова? — с недоверием сказал ученик. — Сосуд для перегонки стоит без дела, а колбы покрыты слоем пыли. Как же ты вернул бы её к жизни?

Парацельс взглянул на него с сожалением.

— Сосуд для перегонки стоит без дела, — повторил он, — и колбы покрыты слоем пыли. Чем я только не пользовался на моём долгом веку; сейчас я обхожусь без них.

— Чем же ты пользуешься сейчас? — с напускным смирением спросил вошедший.

— Тем же, чем пользовался Всевышний, создавший небеса, и землю, и невидимый Рай, в котором мы обитаем и который сокрыт от нас первородным грехом. Я имею в виду Слово, познать которое помогает нам Каббала.

Ученик сказал с полным безразличием:

— Я прошу, чтобы ты продемонстрировал мне исчезновение и появление розы. К чему ты при этом прибегнешь — к сосуду для перегонки или к Слову, — для меня не имеет значения.

Парацельс задумался. Затем он сказал:

— Если бы я это сделал, ты мог бы сказать, что всё увиденное — всего лишь обман зрения. Чудо не принесёт тебе искомой веры. Поэтому положи розу.

Юноша смотрел на него с недоверием. Тогда учитель, повысив голос, сказал:

— А кто дал тебе право входить в дом учителя и требовать чуда? Чем ты заслужил подобную милость?

Вошедший, охваченный волнением, произнёс:

— Я сознаю своё нынешнее ничтожество. Я заклинаю тебя во имя долгих лет моего будущего послушничества у тебя позволить мне лицезреть пепел, а затем розу. Я ни о чём больше не попрошу тебя. Увиденное собственными глазами и будет для меня доказательством.

Резким движением он схватил алую розу, оставленную Парацельсом на пюпитре, и швырнул её в огонь. Цвет истаял, и осталась горсточка пепла. Некоторое время он ждал слов и чуда.

Парацельс был невозмутим. Он сказал с неожиданной прямотой:

— Все врачи и аптекари Базеля считают меня шарлатаном. Как видно, они правы. Вот пепел, который был розой и который ею больше не будет.

Юноше стало стыдно. Парацельс был лгуном или же фантазёром, а он, ворвавшись к нему, требовал, чтобы тот признал бессилие всей своей колдовской науки.

Он преклонил колени и сказал:

— Я совершил проступок. Мне не хватило веры, без которой для Господа нет благочестия. Так пусть же глаза мои видят пепел. Я вернусь, когда дух мой окрепнет, стану твоим учеником, и в конце пути я увижу розу.

Он говорил с неподдельным чувством, однако это чувство было вызвано состраданием к старому учителю, столь почитаемому, столь пострадавшему, столь необыкновенному и поэтому-то столь ничтожному. Как смеет он, Иоганн Гризебах, срывать своей нечестивой рукой маску, которая прикрывает пустоту?

Оставленные золотые монеты были бы милостыней. Уходя, он взял их. Парацельс проводил его до лестницы и сказал ему, что в этом доме он всегда будет желанным гостем. Оба прекрасно понимали, что встретиться им больше не придётся.

Парацельс остался один. Прежде чем погасить светильник и удобно расположиться в кресле, он встряхнул щепотку пепла в горсти, тихо произнеся Слово.

И возникла роза.