Форум на ОКУЛУС

Крупный змей.

Служение высокому эгрегору - дело серьезное и возвышенное; здесь уместен жанр трагедии, но уж никак не комедии и тем более фарса... читатель действительно так думает? Значит, он не сталкивался с искушениями крупного змея, инвольтированного Большим Змеем и способного превратить в хохму все, что угодно.

- Так ты, дружок, полагаешь, что занят чем-то серьезным и важным, общественно или, на худой конец, космически-полезным? А ты бы взглянул на свое копошение Глазами Вечности, а потом рассказал об этом любимой девушке, и она широко распахнет свои прекрасные глаза и не менее прекрасные коленки, ха-ха, и тогда-то ты и увидишь истинную цену своей деятельности - ныне, присно и во веки веков, - тут змей, уже не в силах выдерживать патетический тон, теряет отчасти вертикальное состояние и плюхается на землю в виде обычной змеи, колыхаясь от смеха всеми своими изгибами.

Мастер профанации, демагог, циник и садист, змей старается быть добродушным, но когда это не удается, нисколько не смущается - ведь он старается для своего хозяина, открывает ему глаза на истинное положение вещей, и если оно иногда колется - что ж, такова правда жизни, и лучше вытерпеть ее сейчас, чем жить в розовой иллюзии. Любимая игра змея - передергивание, т.е. резкое нарушение акцентов, как эмоциональных, так и ментальных. Его задача - сбить человека с трудно достижимого равновесия точки сборки, находящейся в положении видения мира глазами высокого эгрегора, и крупный змей - виртуоз этого искусства. Если не помогают снежки, он спускает снежную лавину.

Начинающий христианин возвращается, в самом благополучном настроении, из церкви, после исповеди и причастия. Кто встречает его дома, радостно улыбаясь и раскачиваясь на кончике хвоста, с маленьким золотым крестиком на шее? «Здравствуй, вставший на Путь Истинный, - радостно восклицает змей, - а вот и я, твой главный враг, пришел с тобой бороться! Ну, кто кого?» И змей, обвив человека вокруг ног и рук, заглядывает ему в глаза и начинает искушать.

Главная цель змея - добиться, чтобы человек воспринял его всерьез, что фактически означает изменение положения точки сборки человека и прерывание связи с высоким эгрегором. Но если маленького змея еще можно как-то проигнорировать, то с крупным это не удается, потому что он действительно разрушает медитации, профанирует энергетические потоки и искажает ментальную картину мира. «Вот ты говоришь, Бог есть, - ерничает змей, и от одного его вида человеку уже настолько тошно, что вся его вера съеживается и уходит так далеко, что и не поймешь, есть она или вовсе нет, - а как же он меня, гада, до сих пор терпит, и мою злокозненность не истребляет? Что же получается, я Его сильнее?» Подобная мысль для духовного прозелита нестерпима, и он обращается в полное уныние и отчаяние, и даже следы бывшей благостности, приходившей после посещения церкви, куда-то бесследно исчезают.

Если человек не имеет достаточно терпения, веры в свое дело и чувства долга перед высоким эгрегором, который только и может сократить размер крупного змея (сам человек этого сделать не в силах), то он вступает в сражение со змеем и бывает им постепенно съеден. Как всегда, в этом случае возможны два варианта: либо человек теряет свою волю и становится служителем Большого Змея, но остается в рамках социума, либо практически полностью теряет свою энергию и превращается в тихого циника, который «знает всему цену», но основной его удел - апатия, поскольку все его энергетические каналы отобраны Большим Змеем и переданы Фокерме. Наоборот, служитель Большого Змея это крупный и энергичный циник и профанатор, умеющий сдвигать окружающим точку сборки так, что они действительно теряют почву под ногами, т.е. связь со своими ведущими эгрегорами, особенно (относительно) высокими, и вся их жизнь и деятельность получает профанированный смысл. До известной степени триумфом Большого Змея было распространение вульгарного фрейдизма, сводящего все движущие силы и проблемы человека к сексуальным, при недостаточной разработке самим Фрейдом концепции сублимации; и введение в конце его жизни дополнительного фундаментального инстинкта смерти (в нашей терминологии - фигуры серого) не смогло вывести фрейдизм из-под власти Гагтунгра - читатель, конечно, понимает, почему.

  

Крупный серый.

Какой же эволюционный работник не любит быстрой езды, да еще в хорошую

погоду, под ярким солнцем и по твердой земле? Не все, однако, коту масленица, случается и великий пост. Откуда ни возьмись, появляется хмарь, из неба вместо благодати начинает капать мелкий холодный дождик, а дорога непостижимо быстро раскисает и превращается в хлюпающее болото. Каждый шаг дается с огромным трудом, а тяжесть на плечах возрастает, кажется, втрое. Великое Уныние правит человеком, и главная его цель - стать Великим Отчаянием. Так манифестирует себя инвольтированный серый, и для человека, привыкшего жить в сильном энергетическом потоке, со счастливым ощущением смысла жизни своей и власти над миром, подобные состояния, когда то и другое теряются по-видимому навсегда, чрезвычайно тягостны. Основная цель серого заключается в том, чтобы съесть всю энергию человека, а в случае, когда у него есть устойчивые энергетические каналы - замкнуть их на себя. Это получается само собой, как только человек начинает волевым образом бороться с серым, убеждая себя словами или делами, что не все потеряно, болото можно высушить, тучи разогнать и т.д. Но дело в том, что это болото не простое, а заколдованное и бездонное, великое порождение Урпарпа - оно может поглотить любое количество энергии, не изменившись никак и не выдав во внешний мир никакой реакции, а серые тучи над головой человека - испытание его терпения, точнее, бескорыстности его служения высокому эгрегору, который только и может их разогнать. Поэтому любой волевой и силовой протест в этой ситуации ведет только к ее ухудшению и уменьшению личной энергии человека.

Большой серый, появляясь, буквально валит человека с ног, поскольку полностью лишает жизнь смысла и красок - остается одна лишь тяжелая и монотонная работа, непонятно, во имя чего, ибо идеалы потускнели, цели недостижимы (сил очевидно не хватит), и остается только чувство долга, но и сам этот долг быстро теряет смысл - для чего и для кого нужно все происходящее, совершенно непонятно. Важное качество крупного серого это умение создать человеку иллюзию, что так, как обстоит дело сейчас, будет всегда - если не хуже, и прорваться через такую иллюзию необычайно трудно. Знаки и тихий внутренний голос говорят, что происходящее временно, и его царствие - обман, но уж слишком оно реально и всевластно... человеку, воспитанному в доверии к «объективной» реальности, трудно поверить в чудо, а тем более, в грядущее чудо.

Если серый съедает человека целиком, вместе со всеми его каналами, получается тихий депрессивный пессимист, который еле-еле находит в себе силы просто влачить существование; часто такие люди становятся робкими неблагодарными вампирами; смотреть на них жалко, но чувствуется, что радикально помочь им невозможно, по крайней мере, пока они сами этого отчетливо не захотят, а последнее для них совершенно нетипично.

Очень интересную (издалека) картину представляет человек, съеденный серым и состоящий на марионеточной службе Серого Короля. Он сеет вокруг себя чувства безнадежности и бессмысленности существования и любой деятельности и при случае может довольно энергично вступить в спор с энтузиастом и весьма убедительно доказать ему, что все его идеи ложны, а проекты бессмысленны и обратятся в тлен в ближайшее время, оставив его самого без сил в роли выжатого лимона, сок которого выпьют разные гады, только и торжествующие в этом ужасном мире. Победив энтузиаста и превратив его в жалкое подобие человеческого существа, человек видимым образом оживляется и приобретает сытый вид, но упаси вас Бог сказать ему это - безнаказанным вы не уйдете. Марионетки Серого Короля активны и прилипчивы, и правильная защита от них - дело очень непростое; в какой-то мере эта тема раскрывается ниже.

  

* * *

Борьба с личными тонкими фигурами косвенно отличается от борьбы с крупными тонкими фигурами, прямо инвольтированными Королевской семеркой; во втором случае человек вступает в сражение уже не только с самим собой, но и с низшими программами общества в целом, т.е. собственно с Королевской семеркой и, в конечном счете, с Гагтунгром. Правда, в этой ситуации ему отчасти помогает ведущий человека высокий эгрегор и возросшая личная энергетика, но все же главную роль играет его сознание, т.е. уровень понимания происходящего. Если человек, как говорится, подготовлен, и его эволюционное развитие шло постепенно и не оставило пропусков, то никаких специальных методов борьбы с тонкой семеркой, кроме ее игнорирования, ему не нужно; его канал в высокий эгрегор устойчив, вера непоколебима, и эгрегор сам в нужный момент сократит инвольтацию тонкой семерки Гагтунгром до необходимых размеров. Реально, однако, эволюционное развитие идет скачками, в результате чего уровень устойчивости канала связи с высоким эгрегором невелик, а сила власти над человеком крупных тонких фигур оказывается значительной, и они порой сдвигают точку сборки человека с позиции высокого служения. Это, однако, еще вовсе не означает победы Гагтунгра, и при правильном поведении (внешнем и внутреннем) человек часто в состоянии вернуть точку сборки в исходное положение и восстановить устойчивую связь со своим высоким эгрегором. Некоторые приемы борьбы с крупными тонкими фигурами представлены ниже; разумеется, это неполный перечень; его цель - дать импульс для дальнейших изысканий читателя.

Некоторые общие соображения.

Борьбу с тонкими фигурами нельзя вести, полностью воспринимая их всерьез как полноценных врагов, способных уничтожить человека; но в то же время к ним нельзя относиться легкомысленно и считать, что победа может быть одержана легко; на самом деле все враждебные тонкие сущности если не порождены, то сцеплены с определенными низкими программами подсознания человека, и для победы (кстати говоря, всегда временной) над ними обязательна внутренняя, а иногда и внешняя жертва со стороны человека, который навсегда прощается с некоторой низшей, но очень своей частью «я».

Далее, борьбу с тонкими фигурами никогда нельзя вести прямо, так как это означает сдвиг точки сборки в их область, где они всегда сильнее. Самое правильное отношение к ним как к досадным помехам, несколько замедляющим основное движение человека; если помехи возрастают выше определенного уровня, необходимы меры по их устранению, но движение вперед в это время остается основным занятием человека, хотя, естественно, может замедлиться. Итак, на тонкую семерку следует внимательно смотреть боковым зрением и бороться с ней всегда косвенными методами.

При правильном поведении человека, искусно избегающего соблазнов, обмана, искушений и т.п. тонкие фигуры не только уменьшаются в размерах; они обретают более культурный вид и, соответственно, меняется их обращение с человеком, что чрезвычайно украшает его жизнь: грубые соблазны и искушения прекращаются, заменяясь тонкими, и это сказывается буквально на всей картине внешнего и внутреннего мира, которая существенно облагораживается. Это - критерий правильного поведения в целом; однако существуют и локальные признаки выигранных сражений, из которых главный - достижение человеком контакта с высоким эгрегором, с одной стороны, и, как говорили в средние века, посрамление дьявола, с другой. На языке этого трактата, последнее обстоятельство проявляется в недоуменном выражении лица или морды тонкой фигуры, которое как бы говорит: «Ну что же ты не поддаешься соблазну, который я так тщательно подготавливал? Что же мне, заново стараться?» И после этого, действительно, тонкая атмосфера делается чище, и следующий соблазн готовится более тонко и тщательно, что безусловно может рассматриваться человеком как локальная победа над Гагтунгром, или, в другой терминологии, над своим низшим «я».

Важным условием правильного поведения в ситуации атаки со стороны тонкой семерки является вежливость обращения. Никогда не следует отвергать соблазн как таковой, да еще с гордым видом (последнее часто означает, что его вместо свиньи съест дракон), глядя противнику прямо в глаза - это уже означает прямую схватку, в которой человек выиграть, как читатель уже хорошо запомнил, не может. Гораздо лучше, тоньше и эффективнее найти как бы весомый предлог, под которым и отказаться, ни в коем случае не объявляя свой отказ принципиальным - уж если фантазия совсем отказывает, можно объяснить его капризом настроения, хотя это не слишком убедительно. Другими словами, нужно суметь минимальными средствами обвести тонкую фигуру вокруг пальца, косвенно убедив ее в том, что предлагаемые ею искушения недостаточно обольстительны или внушительны, пусть она еще подумает и поработает - но всего этого ни в коем случае нельзя говорить или демонстрировать прямо, иначе человек рискует попасть под прямой удар архетипической фигуры (т.е. соответствующего Короля).

Прямым знаком крупной победы над тонкой фигурой является сильное ослабление ее внутреннего влияния в сочетании с ее же экстериоризацией, т.е. воплощением во внешнем мире; пока экстериоризации не произошло, человек может быть уверен в том, что враг не побежден, а лишь затаился. В качестве примера рассмотрим человека, который только что одержал крупную победу над своим драконом самоутверждения и выработал в себе сильную программу смирения. Посрамленный дракон выбирает себе жертву где-то около нашего героя и вселяется в одного из его близких, например, хорошего друга. И человек, который только что понял и в полной (как ему кажется) мере оценил всю злотворность гордыни, неожиданно видит, что его друг просто переполнен высокомерием и чванством, которые выливаются из него при всяком неосторожном движении. Теперь человек имеет полную возможность рассмотреть дракона со стороны, т.е. на примере своего друга, и это будет для человека не самым приятным зрелищем, особенно если он увидит в друге общие с собой бывшим черты поведения. Что в это время происходит в тонком мире? Сокращенный маленький дракончик нашего героя с горечью, тоской и завистью смотрит на своего пышного собрата и жаждет получить от него инвольтацию, что немедленно произойдет, как только в голову человека придет и в ней останется такая, например, мысль:

«Подумать страшно, что я был похожим на него, и как хорошо, что теперь я совсем другой». Если же человек в самом деле выработал должное смирение, то он гонит подобные мысли, и через некоторое (иногда довольно большое) время неестественное цветение или буйство экстериоризированного дракона кончается, что свидетельствует об окончании второй (внешней) фазы борьбы человека с драконом; в следующий раз схватка будет происходить уже на ином уровне.

После этих предварительных замечаний автор переходит к обсуждению возможных (разумеется, не единственных) антитезисов, применимых при сильной инвольтации тонких фигур их архетипами, когда их власть над человеком, живущем в сильном энергетическом потоке, возрастает настолько, что игнорировать их уже невозможно, в частности, потому, что прерывается связь с высоким эгрегором, повышается внутренний ритм, и точка сборки уходит в нежелательные области.

  

Антитезис крупному змею.

Антитезис крупному змею - это утверждение верности своему высокому

эгрегору через внутреннее отстаивание его системы ценностей. Змей любого размера очень не любит ничего предлагать, его дело - насмешка и профанация под видом раскрытия глаз человека на истину. Однако истина не существует в области низких вибраций - там она профанируется и гибнет, превращаясь в ложь. Поэтому, разотождествившись со змеем, человек может ему просто сказать: «Все твои инсинуации не имеют отношения к существу дел, так как идут на значительно сниженном уровне». Другими словами, змей всегда говорит не то, или не о том. Однако сила змея, особенно крупного, заключается, во-первых, в его ловкой идентификации с человеком (например, так называемый «здоровый скептицизм»), а во-вторых, в его якобы защитной роли по отношению к человеку: ведь если ты сам себя профанируешь, то другой этого не сделает... эта логика змея хорошо известна и описывается поговоркой «наказал мужик бабу - ушел в солдаты». И не последнюю роль играет способность змея любой величины моментально (на момент наблюдения) резко сокращаться в размерах, принимая вид маленького, добродушного улыбающегося ужика, преданно ползущего у самых ног хозяина точь-в-точь как верный пес.

Антитезис крупному серому.

«Коль мысли черные к тебе придут - откупори шампанского бутылку, иль

перечти «Женитьбу Фигаро», - А.С.Пушкин в качестве антитезиса серому рекомендует желтого и торопыжку, но в случае сильной инвольтации Серого Короля ни то, ни другое не помогает. Опускающиеся сверху уныние и безнадежность кажутся непреодолимыми, сил нет и взять их неоткуда, тяжести представляются неподъемными, а радости и удовольствия полностью теряют вкус. Однако эта ситуация - лишь начало, так сказать, психической атаки Серого Короля: его цель - полностью переключить все каналы человека на себя и съесть его энергетику полностью, а до этого еще далеко. Под серым небом и моросящим дождем, в грязи и слякоти вполне можно жить и работать, и это совершенно не устраивает Серого Короля. Его цель - поднять внутренний ритм человека, заставить его взбунтоваться против своих условий и судьбы, затем подавить этот бунт и перевести уныние в отчаяние, т.е. состояние с зияющей дырой в энергетическом каркасе, к которому серый тут же подключается как вампир, после чего энергетический уровень человека существенно понижается, а серый, соответственно, вырастает еще больше.

Естественный антитезис крупному серому ясен - смирение как готовность работать в тех условиях и на той энергетике, которые посылает высокий эгрегор; тогда происходит разотождествление с серым, и он оформляется как враг, этому отчетливо мешающий. Сложность заключается в том, что большинство людей не доверяет себе и воспринимает понижение энергетического уровня как опалу со стороны высокого эгрегора. Кроме того, на помощь серому часто приходят желтый, змей и черный, и человек должен принять бой с ними в условиях превосходства серого, т.е. при внешнем унынии и видимой беспросветности всех обстоятельств - что ж, в любом случае в распоряжении человека остаются внутренние источники силы и мудрости, которые сильнее Королевской семерки, чтобы открыть эти источники: суть низкий внутренний ритм и чистота помыслов.

Антитезис крупной свинье эгоизма.

В отличие от дракона, свинью, независимо от ее размеров и поведения, никогда не следует рассматривать как прямого врага; с ней всегда нужно искать компромиссы, тактично и ласково уговаривая, иногда слегка обманывая, но постоянно присматривая за ее внешним видом и настроением, которые должны быть приличными.

Основная особенность крупной свиньи - несоответствие аппетита желудку, т.е. необычайно завидущие глаза при в общем-то нормальных потребностях. Другими словами, крупная свинья вызывает у человека очень острые и обширные, часто практически трудно- (или не-) исполнимые желания, - но резкие фрустрации, отчаяние, депрессию и прочие сильные эмоции, сбивающие положение точки сборки, человек испытывает лишь тогда, когда резко говорит себе: «нет», т.е. натравливает на свинью сильного черного, чтобы тот прогнал ее с глаз долой, поглубже в подсознание, из глубин которого в сознание будет слабо доноситься ее жалобный, но очень выразительный скулеж. Гораздо более культурными окажутся дипломатические переговоры и разумные подачки, получив которые, голодная свинья слегка заморит червячка - и, к собственному удивлению, обнаружит, что ее голод почти исчез, а завидущие глаза сияют уже далеко не так сладострастно. Однако здесь очень важна правильная психологическая подготовка свиньи: в контактах с ней человек должен проявить уважение и сочувствие к главному факту свиной реальности: постоянному и всепоглощающему аппетиту, и выразить готовность, по мере сил и возможностей, пойти навстречу - насколько это сейчас, при низких учетных ставках и неважной оборачиваемости оборотных средств, реально; при этом, конечно, следует избегать грубых обманов и очевидно невыполненных обещаний... впрочем, свинья довольно незлобливое и покладистое животное, если только обращаться с ней по-человечески.

Антитезис крупному торопыжке.

Это очень непростой момент, поскольку в данном случае человеку нужно

проявить не что-нибудь, а истинное смирение, сказав себе (т.е. торопыжке): все, что угодно Богу, произойдет и без того, чтобы я увеличивал свой внутренний ритм. Народная мудрость в данном случае очень оживляется и дарит нас такими алмазами как, например, «поспешишь - людей насмешишь» или «за двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь», а также «семь раз отмерь - один раз отрежь» (кстати говоря, два зайца, стремительно разбегающиеся в разные стороны - хороший символ торопыжки). Однако в случае сильного торопыжки народная мудрость не срабатывает, и вполне понятно, почему: во всех трех пословицах идет аргументация на уровне материального мира, в то время как эффективный антитезис крупному торопыжке возможен только путем перевода его точки сборки в (умеренно) горние сферы. Здесь очень важно понять следующее: высокий эгрегор не рассчитывает ни на ум, ни на смекалку, ни на проворство, ни на изворотливость, ни на скорость реакции человека. Ему нужно лишь одно: соответствующее Ему положение точки сборки и низкий внутренний ритм человека, что в совокупности дает эгрегору возможность видеть через человека материальный мир и транслировать через него свою волю, которая, однако, никогда не выражается в конкретных делах - трансляция высокого эгрегора это, скорее, некоторая аура тонких вибраций, облако возвышенного чувства и мысли, сопутствующее этим делам. Другой вопрос, что не всякое практическое деяние можно окружить таким облаком, но это уже иная тема, ожидающая своего развития в гл.6.

Антитезис крупному желтому.

«Вообще я больше двух рюмок не пью; но, выпив две рюмки, я становлюсь

другим человеком, и этот человек пьет МНООГО!» Как видно, проблема непроста и к исследованиям роли огуречного рассола в синдроме похмелья не сводится.

Здесь нужна подготовка. Тема, практически не затронутая в развитии человечества - культура самообмана. Понятно, что без самообмана жить нельзя, это основной метод защиты, и умеренные сдвиги точки сборки («две рюмки») вполне допустимы; вопрос заключается в том, где следует остановиться.

Ответ может быть найден в анализе внешней жизни. Дело в том, что снизить активность желтого во внутреннем мире, вообще отследить его влияние там часто довольно сложно, особенно для человека с не очень высокой внутренней честностью, которая представляет собой редкий дар или вырабатывается очень медленно и с огромным трудом.

К счастью (или к несчастью, как посмотреть), желтый никогда не удовлетворяется внутренней активностью и обязательно в равной мере влезает во внешнюю жизнь человека, и здесь его можно легко схватить за руку. Антитезис столь же наивен, сколь эффективен: не создавайте ложных положений; не лгите; не опаздывайте; выполняйте обещания буквально и вовремя; говорите ясно и старайтесь точно слышать и запоминать слова, к вам обращенные; уважайте чужие реальности и положения точки сборки, не сводя их к собственным.

Если человек начинает следовать этим указаниям, он обнаруживает, что это почему-то ужасно трудно, словно какая-то сила буквально заставляет нарушать эти простейшие правила. Читатель, конечно, понимает, что это за сила, но здесь важно строго соблюдать следующее: на желтого не следует (кроме специальных медитаций) смотреть прямо; наоборот, нужно его по-видимому игнорировать, «просто» выполняя свои очевидные обязательства перед миром и собой. Результат проявится, в первую очередь, во внутренней жизни: у человека раскроется сердце, и он станет гораздо лучше видеть и понимать себя и других. Автор полагает, что безответственность и алкоголизм имеют сходное происхождение - однако во втором случае фигура желтого часто смешивается с черным.

  

* * *

Защиту человека обеспечивает ведущий его эгрегор, и нужно привыкнуть ему доверять (недоверие означает передачу программ защиты низшему из всех эгрегоров эгоистическому, когда человек может рассчитывать только на свои зубы и кулаки). Чем выше эгрегор, тем больше он требует от человека внимания и тем более широкую и косвенную защиту дает. Сложности, хаос и всевозможные неприятности возникают у человека, пытающегося служить сразу нескольким эгрегорам, особенно при выраженном желании урвать всюду кусок пожирнее. У разных эгрегоров разная этика, разные системы знаков предостерегающих, указывающих и поощряющих, и человеку нелегко с этим разобраться. Внутри у него царит хаос, а во внешней жизни - полная неразбериха, точка сборки блуждает самым непредсказуемым образом, и человек практически не отслеживает ее движения, т.е. не в состоянии сказать, в какой момент какому эгрегору он служит. В этом случае он живет, полностью подчиняясь танцу своей тонкой семерки, которая сама выясняет отношения внутри себя, оформляет несколько (один-два, реже три) типичных сюжетов, которые все время прокручивает снова и снова.

На более высоком уровне человек как-то осознает необходимость работы над собой и отчасти укрощает и цивилизует свою тонкую семерку; теперь он живет в приятном (эстетически) соответствии внутреннего и внешнего мира: величина его тонких фигур определяется энергетикой соответствующих программ его подсознания и есть, таким образом, прямой способ управления ими - ослаблением (например, понижением внутренней значимости) этих программ, что сразу сказывается и на уровне безопасности.

Однако с повышением уровня служения возникает поначалу неконтролируемый человеком рост тонкой семерки: включается их прямая инвольтация Королевской семеркой, и сократить эти прямые каналы путем непосредственной работы над собой человек не в состоянии - это может сделать только ведущий его высокий эгрегор, но такое вмешательство еще нужно заслужить: это достигается, главным образом, смиренным служением, что означает стабильное утверждение точки сборки в соответствующем Ему положении. Здесь важно то, что при высоком служении тонкая семерка всегда получает сильную инвольтацию Королевской, и только прямое вмешательство высокого эгрегора, непосредственно противодействующего этой инвольтации, держит тонкие фигуры, в основном, в безопасных для человека размерах. Но как только человек соскальзывает с позиции высокого служения (даже не в действиях или помыслах, а хотя бы в способе видения мира или уровне внутренней стабильности), защищающее действие высокого эгрегора кончается, и тонкая семерка резко возрастает в величине, и никакой более низкий эгрегор, а тем более сам человек, уже не в состоянии ее укротить: нужно срочно возвращать точку сборки обратно, или человек оказывается в бушующем море много превосходящих его по силе энергий.

В заключение этой главы автор выделяет некоторые центральные положения.

Уровень осмысления жизни и ее безопасности определяет основной, ведущий

человека эгрегор. Этот уровень тем ниже, чем меньше человек его слушает и ему доверяет, и ниже всего у человека, мечущегося между несколькими эгрегорами, не согласовав с ними своего служения.

Локальный уровень безопасности определяется видом тонкой семерки: чем она сильнее и некультурнее, тем более грубые дисгармоничности ждут человека в его жизни. Таким образом, тонкая семерка может рассматриваться не только как самый внешний круг личности человека, но и как самый близкий к человеку круг внешней среды, проводящий ее агрессию. Тонкая семерка это воплощение в тонком мире основных программ подсознания, и эти фигуры всегда делают вид, что они лучшие друзья человека, но реально они потенциальные предатели и актуальные вампиры, через которых идут основные враждебные человеку воздействия внешней среды. Эти фигуры - знаки (как для человека, так и для окружающего его тонкого мира), указывающие на характер низших трансляций, которые могут идти от человека в мир и обратно.